Роджер искал отца. Было воскресенье, и в выходной день отцу не
полагалось быть на работе, но на всякий случай Роджер хотел убедиться, что
все в порядке.
Обслуживающий персонал Мультивака, гигантского компьютера, с помощью
которого решались мировые проблемы, жил в небольшом поселке рядом с ним.
Здесь почти все были знакомы друг с другом, и дежурившая по воскресеньям
вахтерша тотчас узнала Роджера.
-- Иди вниз, по коридору "Л", -- сказала она. -- Но твой отец, скорее
всего, сейчас очень занят.
По случаю выходного народу в коридорах было немного, но по голосам,
доносившимся из-за дверей, нетрудно было определить, за какими из них
работают люди. Роджер заглянул в несколько комнат и наконец увидел отца.
-- А, Роджер, -- сказал тот, -- боюсь, я занят...
Выглядел отец так себе, и, судя по голосу, что-то у него не ладилось.
-- Аткинс, -- вмешался его начальник, -- вы уже девять часов бьетесь
над этой проблемой, и пока никакого толку. Лучше сходите с ребенком
перекусить, вздремните часок и возвращайтесь.
Предложение явно не вызвало восторга у отца. Атмосфера в комнате была
напряженной. Роджер слышал, как Мультивак шумел, жужжал, словно бы
посмеиваясь над происходящим.
-- О'кей, Роджер, пошли, -- отец все же отложил в сторону прибор,
известный Роджеру только по названию -- анализатор схем, и добавил: --
Позволим моим славным коллегам без меня выяснить, что же здесь не так.
Отец вымыл руки, и через пару минут они с Роджером уже были в буфете
за столиком с бутылкой содовой, большими гамбургерами и хрустящей
картошкой.
-- Пап, Мультивак все еще не в порядке? -- осторожно начал Роджер.
-- Знаешь, -- невесело ответил отец, -- мы абсолютно ничего не нашли.
-- А по-моему, он работает. Я сам слышал.
-- Он, конечно, работает, но беда в том, что ответы его не всегда
верны.
Программированием Роджер занимался с четвертого класса и в свои
тринадцать лет испытывал порой почти ненависть к этому занятию, мечтая,
бывало, о том, что хорошо бы жить в двадцатом веке, когда большинство его
сверстников знать не знали, что это за штука -- программирование. Хотя, с
другой стороны, знания иногда здорово ему помогали в общении с отцом.
-- А откуда ты знаешь, что Мультивак делает ошибки, если только ему
известны правильные ответы?
Отец пожал плечами, и Роджер испугался: вдруг отец скажет, что это
слишком сложно объяснять. К счастью, у отца не было скверной привычки
уходить от ответа.
-- Сынок, у Мультивака мозг размером с большой завод, но все же не
такой сложный, как тот, что здесь, -- он постучал себя по голове. -- Иногда
Мультивак выдает такой ответ, что у нас словно бы щелкает в мозгу: "Что-то
здесь не так!". Мы запрашиваем его снова и, представь, получаем совсем
другой ответ. Если бы в системах Мультивака был полный порядок, на один и
тот же вопрос должен бы последовать один и тот же ответ. Раз мы получаем
два разных, один из них, естественно, неверный. Весь вопрос в том, какой
именно, И еще: мы не знаем, всегда ли мы ловим Мультивак на этом и не
пропускаем ли его неверные ответы. Если же это так, то ситуация грозит
катастрофой, которая может отбросить нас лет на пять назад. Что-то неладно
с Мультиваком, но что именно, мы никак не поймем. К тому же, нарушения
прогрессируют.
-- Почему? -- спросил Роджер.
Покончив с гамбургером, отец принялся за картошку.
-- Мне кажется, сынок, -- сказал он задумчиво, -- разум Мультивака
несовершенен.
-- Что?!
-- Видишь ли, будь Мультивак таким же разумным, как человек, мы могли
бы поговорить с ним, обсудив все самые сложные проблемы. А если бы его разум
был более примитивным, как у обыкновенной машины, легче было бы распознать
неправильные ответы. Вся беда в том, что он как бы наполовину разумен. Как
идиот. Достаточно разумен, чтобы делать ошибки очень сложными способами, но
недостаточно умен, чтобы помочь нам понять, в чем же ошибка.
Он выглядел ужасно озабоченным.
-- И что прикажете делать? Мы не знаем, как сделать его разумнее. Пока
не знаем. Но мы не можем себе позволить и упростить его. Мировые проблемы
стали очень серьезными, и вопросы, которые мы задаем, тоже очень сложны...
-- А если отключить Мультивак, -- предложил Роджер, -- и капитально его
осмотреть?
-- Проблем накопилось так много, что это невозможно. Мультивак должен
работать днем и ночью.
-- Но, папа, если он продолжает делать ошибки, может, все-таки нужно
его отключить? Если вы не уверены в ответах...
-- Не переживай, дружище, -- Аткинс потрепал сына по голове. -- Мы
что-нибудь обязательно придумаем.
И все же он был очень расстроен.
-- Давай кончать, и пошли отсюда, -- сказал он.
-- Но, папа, -- не отступался Роджер, -- даже если Мультивак разумен
наполовину, почему ты думаешь, что он идиот?
-- Если бы ты знал, каким образом мы подаем команды, ты бы, сынок, не
спрашивал.
-- Пап, а может, вы не правы. Я, например, не такой умный, как ты, но я
же не идиот. Может быть, Мультивак вовсе не идиот, а попросту ребенок?
-- Забавная точка зрения, -- рассмеялся Аткинс. -- Но что это меняет?
-- Многое. Ты не идиот, поэтому ты не знаешь, как работает мозг у
идиота, но я ребенок и, может быть, могу догадаться, как думает ребенок.
-- Да?.. И как же он думает?
-- Ты говоришь, что вы заставляете Мультивак работать сутками. Машина
на это способна. Но если вы ребенка заставите часами делать, например,
домашнее задание, он быстро устанет и будет делать ошибки, может, даже
нарочно. Почему бы Мультиваку не делать перерыв на час, а то и два, для
решения собственных проблем и чтобы отдохнуть от ваших? Пусть пошумит и
поразвлекается, как ему захочется.
Отец Роджера глубоко и очень серьезно задумался. Потом достал свой
карманный компьютер и просчитал несколько комбинации. Потом еще несколько.
-- А что, можно попробовать. Если ввести в интегральные схемы...
интересно... Роджер, может, ты и прав. Лучше двадцать два часа полной
уверенности, чем сутки постоянных сомнений.
Он оторвался от компьютера и вдруг спросил Роджера, словно бы
советуясь со специалистом:
-- Роджер, а ты уверен?
Роджер был уверен. Он сказал:
-- Папа, надо же ребенку когда-то и поиграть.
полагалось быть на работе, но на всякий случай Роджер хотел убедиться, что
все в порядке.
Обслуживающий персонал Мультивака, гигантского компьютера, с помощью
которого решались мировые проблемы, жил в небольшом поселке рядом с ним.
Здесь почти все были знакомы друг с другом, и дежурившая по воскресеньям
вахтерша тотчас узнала Роджера.
-- Иди вниз, по коридору "Л", -- сказала она. -- Но твой отец, скорее
всего, сейчас очень занят.
По случаю выходного народу в коридорах было немного, но по голосам,
доносившимся из-за дверей, нетрудно было определить, за какими из них
работают люди. Роджер заглянул в несколько комнат и наконец увидел отца.
-- А, Роджер, -- сказал тот, -- боюсь, я занят...
Выглядел отец так себе, и, судя по голосу, что-то у него не ладилось.
-- Аткинс, -- вмешался его начальник, -- вы уже девять часов бьетесь
над этой проблемой, и пока никакого толку. Лучше сходите с ребенком
перекусить, вздремните часок и возвращайтесь.
Предложение явно не вызвало восторга у отца. Атмосфера в комнате была
напряженной. Роджер слышал, как Мультивак шумел, жужжал, словно бы
посмеиваясь над происходящим.
-- О'кей, Роджер, пошли, -- отец все же отложил в сторону прибор,
известный Роджеру только по названию -- анализатор схем, и добавил: --
Позволим моим славным коллегам без меня выяснить, что же здесь не так.
Отец вымыл руки, и через пару минут они с Роджером уже были в буфете
за столиком с бутылкой содовой, большими гамбургерами и хрустящей
картошкой.
-- Пап, Мультивак все еще не в порядке? -- осторожно начал Роджер.
-- Знаешь, -- невесело ответил отец, -- мы абсолютно ничего не нашли.
-- А по-моему, он работает. Я сам слышал.
-- Он, конечно, работает, но беда в том, что ответы его не всегда
верны.
Программированием Роджер занимался с четвертого класса и в свои
тринадцать лет испытывал порой почти ненависть к этому занятию, мечтая,
бывало, о том, что хорошо бы жить в двадцатом веке, когда большинство его
сверстников знать не знали, что это за штука -- программирование. Хотя, с
другой стороны, знания иногда здорово ему помогали в общении с отцом.
-- А откуда ты знаешь, что Мультивак делает ошибки, если только ему
известны правильные ответы?
Отец пожал плечами, и Роджер испугался: вдруг отец скажет, что это
слишком сложно объяснять. К счастью, у отца не было скверной привычки
уходить от ответа.
-- Сынок, у Мультивака мозг размером с большой завод, но все же не
такой сложный, как тот, что здесь, -- он постучал себя по голове. -- Иногда
Мультивак выдает такой ответ, что у нас словно бы щелкает в мозгу: "Что-то
здесь не так!". Мы запрашиваем его снова и, представь, получаем совсем
другой ответ. Если бы в системах Мультивака был полный порядок, на один и
тот же вопрос должен бы последовать один и тот же ответ. Раз мы получаем
два разных, один из них, естественно, неверный. Весь вопрос в том, какой
именно, И еще: мы не знаем, всегда ли мы ловим Мультивак на этом и не
пропускаем ли его неверные ответы. Если же это так, то ситуация грозит
катастрофой, которая может отбросить нас лет на пять назад. Что-то неладно
с Мультиваком, но что именно, мы никак не поймем. К тому же, нарушения
прогрессируют.
-- Почему? -- спросил Роджер.
Покончив с гамбургером, отец принялся за картошку.
-- Мне кажется, сынок, -- сказал он задумчиво, -- разум Мультивака
несовершенен.
-- Что?!
-- Видишь ли, будь Мультивак таким же разумным, как человек, мы могли
бы поговорить с ним, обсудив все самые сложные проблемы. А если бы его разум
был более примитивным, как у обыкновенной машины, легче было бы распознать
неправильные ответы. Вся беда в том, что он как бы наполовину разумен. Как
идиот. Достаточно разумен, чтобы делать ошибки очень сложными способами, но
недостаточно умен, чтобы помочь нам понять, в чем же ошибка.
Он выглядел ужасно озабоченным.
-- И что прикажете делать? Мы не знаем, как сделать его разумнее. Пока
не знаем. Но мы не можем себе позволить и упростить его. Мировые проблемы
стали очень серьезными, и вопросы, которые мы задаем, тоже очень сложны...
-- А если отключить Мультивак, -- предложил Роджер, -- и капитально его
осмотреть?
-- Проблем накопилось так много, что это невозможно. Мультивак должен
работать днем и ночью.
-- Но, папа, если он продолжает делать ошибки, может, все-таки нужно
его отключить? Если вы не уверены в ответах...
-- Не переживай, дружище, -- Аткинс потрепал сына по голове. -- Мы
что-нибудь обязательно придумаем.
И все же он был очень расстроен.
-- Давай кончать, и пошли отсюда, -- сказал он.
-- Но, папа, -- не отступался Роджер, -- даже если Мультивак разумен
наполовину, почему ты думаешь, что он идиот?
-- Если бы ты знал, каким образом мы подаем команды, ты бы, сынок, не
спрашивал.
-- Пап, а может, вы не правы. Я, например, не такой умный, как ты, но я
же не идиот. Может быть, Мультивак вовсе не идиот, а попросту ребенок?
-- Забавная точка зрения, -- рассмеялся Аткинс. -- Но что это меняет?
-- Многое. Ты не идиот, поэтому ты не знаешь, как работает мозг у
идиота, но я ребенок и, может быть, могу догадаться, как думает ребенок.
-- Да?.. И как же он думает?
-- Ты говоришь, что вы заставляете Мультивак работать сутками. Машина
на это способна. Но если вы ребенка заставите часами делать, например,
домашнее задание, он быстро устанет и будет делать ошибки, может, даже
нарочно. Почему бы Мультиваку не делать перерыв на час, а то и два, для
решения собственных проблем и чтобы отдохнуть от ваших? Пусть пошумит и
поразвлекается, как ему захочется.
Отец Роджера глубоко и очень серьезно задумался. Потом достал свой
карманный компьютер и просчитал несколько комбинации. Потом еще несколько.
-- А что, можно попробовать. Если ввести в интегральные схемы...
интересно... Роджер, может, ты и прав. Лучше двадцать два часа полной
уверенности, чем сутки постоянных сомнений.
Он оторвался от компьютера и вдруг спросил Роджера, словно бы
советуясь со специалистом:
-- Роджер, а ты уверен?
Роджер был уверен. Он сказал:
-- Папа, надо же ребенку когда-то и поиграть.
